СТАТЬИ И ПУБЛИКАЦИИ Вход или Регистрация	ПОМОЩЬ В ПАТЕНТОВАНИИ	НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ФОРУМ	Научно-техническая библиотека

Урал, бывший до начала "перестройки" лидером упакованного в советскую социалистическую систему русского индустриализма, менее чем за 10 лет "реформ" скатился на положение депрессивного региона России. И это - закономерно. За три столетия промышленного развития Урал как географическое место структурировал себя типично индустриальными технологиями. Достаточно посетить музей техники в историческом центре Екатеринбурга - на "Плотинке", чтобы убедиться, что металлургическое и паросиловое оборудование, установленное на уральских заводах еще в первой половине XIX века, выводилось из строя действующего в середине, а то и во второй половине ХХ-го, а кое-что и сегодня стоит на своих местах, так как сохранило свою работоспособность. Электростанции, построенные по планам ГОЭЛРО и первых пятилеток, работают до сих пор. В то же время энергооборудование, установленное значительно позже - в 60-х и даже 70-х годах, оказалось сегодня за пределом физического износа. Это объясняется более высокими значениями температуры и давления подаваемого на турбину водяного пара, предельно высокими для индустриальной техники температурами горения топлива.

Предельная интенсификация процессов преобразования энергии в индустриальных технологиях соответствовала всеобщей интенсификации технологий индустриализма: производственных, социальных, организационных. Это выражалось в жесткой эксплуатации техники и в переэксплуатации человеческой, кадровой компоненты производительных сил советского общества. При этом наибольшей переэксплуатации подвергались наиболее высококвалифицированные работники - инженерный и научный состав.

Именно предельная интенсификация в рамках советской хозяйственно-политической системы не только производственных, но и социальных процессов, а не мифическая победа "либерализма" над "большевизмом" стала истинной причиной конца в СССР и "реального социализма", и самого государства СССР. Русский индустриализм, политически оформленный в ХХ в. советской системой, подошел к 80-м годам к критическому пределу, а на рубеже 90-х недопустимо исчерпал ему доступные ресурсы, и, в первую очередь, - трудовые. Массовой базой установившегося после 1991 года "антинародного" политического режима стал, как это не, казалось бы, парадоксальным, "рабочий, который не захотел более идти на завод и предпочитал формы экономической самодеятельности в полном соответствии с анархическими теориями - на основе негативного индивидуализма, самопомощи, кооперации. …Витальность этого типа выживания…, - носит, говорит доктор философских наук В.Г. Федотова, - внесоциальный адаптивный характер. Власть использовала негативную мобилизацию, обменяв предоставленное массам право на анархию на их лояльность режиму и не поддержала перспективные формы самоорганизации населения на институциональном уровне".¹

Урал своей ярко выраженной индустриальной спецификой выдвинут на острие фундаментального мирового процесса, доминанту которого есть распад индустриальных цивилизаций.² Этот распад в нашей стране совпал с "длинноволновым" ("длинным") кризисом, продолжительностью обычно в полтора-два историометрических цикла (в 15-20 лет). В хорошо известной, так сказать, "стандартной" модели открытых русским экономистом Н.Д. Кондратьевым длинных ("50-летних") волн экономической эффективности³ подобные кризисы локализуют во времени эти волны развития. Такими кризисами в XX веке были, например, российский кризис 1914-29 годов, а на Западе - длинные кризисы, известные как Великая депрессия 1929-конца 1930-х годов и "нефтяной" (энергетический) кризис, поразивший наиболее развитые страны мира в 1970-е годы. "Нормальную" экономику одного типа они отделяют от "нормальной" экономики другого типа.⁴ Но не просто отделяют, а еще и сопрягают две последовательные длинные волны. Длинный кризис есть длинная волна, обратная волне Кондратьева.

Длинный кризис - это, своего рода неэкономический механизм, работающий в "экстраординарном" режиме и осуществляющий в этом режиме передачу ресурсов от исчерпавшей свой потенциал и стагнирующей "нормальной" экономики к набирающей инерцию движения "нормальной" экономике другого типа, есть длинноволновый кризис. При этом передача ресурсов между двумя "нормальными" экономико-технологическими укладами происходит без их непосредственного контакта друг с другом.

Длинный кризис отличается от обычных кризисов производства ("перепроизводства") тем, что, если, преодолевая обычный кризис, социальная система в целом сохраняет себя, то, "преодолевая" длинный кризис, она радикальным образом перестраивается, в значительной степени теряя свою былую идентичность. В этом смысле говорить о "преодолении" или "выходе" из кризиса не имеет смысла в случае длинного кризиса. Кризис, - "обычный" кризис есть особый режим движения экономической системы, прекращающий существование одного конкретного (локализованного в пространстве и времени) ее состояния и открывающий новое состояние все той же системы. Меняются лишь некоторые параметры ее движения (состояния). Длинный кризис меняет технико-экономический, технологический уклад самой системы. В этом смысле длинный кризис и есть механизм, т.к. он включает в себя принципиально неэкономические компоненты. То же, что переживает наша страна - не есть экономический кризис. "Логика" последовательности событий после 1991 г. есть совсем иная логика.

Начавшись в августе 1991 г., этот кризис в марте 1998-декабре 99-го прошел свою переломную нижнюю "точку", и сегодня можно, конечно же, с определенной осторожностью констатировать, что страна вышла на восходящую ветвь критического развития, движение по которой завершится не ранее 2007 и не позднее 2010 годов. В этом смысле можно сказать, что своей позитивной динамикой текущий кризис уже начал посткризисное развитие России. Движение по восходящей ветви уже в ближайшие год-полтора потребует принятия и реализации кардинальных государственных решений, направленных на качественное преобразование производственно-технологической сферы российского общества, вывод ее в принципиально новый технико-экономический уклад. Именно такого рода и глубины технологическая перестройка и выстраивает логику длинного кризиса. Именно в эту логику и должна быть вписана (инкрустирована) любая программа структурного преобразования отечественной экономики.

Ситуация, однако, в нашем случае необычайно осложняется и тем, что сегодня происходит не только переход из одного технико-экономического уклада в другой в рамках в рамках индустриализма. Принципиальное различие "советской" экономики и идущей ей на смену экономики "постсоветской", состоит не в переходе от плановой к рыночной модели. Их различие чрезвычайно фундаментально, оно формируется принципиальным различием самих технологических основ этих экономик. Так, если кризис 1914-29 годов, являющийся, как мы уже отметили, в определенном отношениии историческим аналогом текущего кризиса, отделил "нормальную" экономику паросиловых технологий от "нормальной" экономики, основанной на производстве и использовании электрического тока, но и тот, и другой технико-экономические уклады были лишь различными фазами индустриального цикла развития общества. То различие "советской” и "постсоветской" экономик формируется уже на уровне, вскрывающем несовпадение самих основополагающих принципов общественного производства: в первом случае принципов машинного (индустриального) преобразования вещества, энергии, информации, и во втором случае - реализацией постмашинных технологических принципов.

Начавшийся в 1991 году в СССР "длинноволновый" кризис жестко отделил "нормальную" советскую экономику от постсоветской экономики, - экономики не просто по иному нормальной, но экономики принципиально по иному "нормальной". Эта инаковость формируется качественным технологическим отличием последней. Новый технико-экономический уклад (существующий сегодня в виде очагов постиндустриализма) не является уже индустриальным. Текущее критическое движение России завершится ее выходом в постиндустриализм.⁵

Впрочем, это движение не может иметь однозначного - сегодня очевидного результата, поскольку может реализовать одну из двух стратегий преодоления длинного кризиса. Первая стратегия выхода из кризиса отчетливым образом была продемонстрирована Соединенными Штатами на выходе из Великой депрессии. Эта стратегия характерна для инновационных обществ, и выбор ее предопределяется тем, что задолго до кризиса в обществе реально формируются очаги будущего посткризисного развития в форме, например, "молодых" денег или новых перспективных производств. С началом кризиса эти очаги имеют тенденцию к масштабированию, и стратегия управления состоит в том, чтобы мобилизационными усилиями государства стимулировать эту тенденцию, вписать в нее и те отрасли производства, в которых есть возможность создать искусственный бум ("новый курс" Рузвельта). Именно эти отрасли, сравнявшись по масштабу производства с переживающими спад отраслями, формируют точку перелома кризиса.

Вторая чисто мобилизационная стратегия преодоления "длинного" кризиса была реализована в России в 1914-29 гг. Ее выбор предопределяется преобладанием в нашей экономике положительных обратных связей. Стремясь всеми силами сохранить достигнутый уровень производства, российское общество, неотвратимо приближаясь к своему кризису, обычно эффективно подавляет (делегализует) зародыши новой будущей посткризисной экономики. Если выход из кризиса по американской стратегии есть тенденция, реально наблюдаемая уже в деструктивных фазах, то выход из длинного кризиса в соответствие с типично российской стратегией идет в период этих фаз кризиса исключительно в головах людей, откристаллизовываясь в форме крупных научно-технических проектов (электрификация России задумана задолго до прихода к власти большевиков) и социально-экономических программ. Практическую вербализацию этой антикризисной динамики, существующей в виде идеальных образов культурной и интеллектуальной контрэлиты общества, может осуществить лишь "управляющий импульс" Этот импульс формируется "нетрадиционными" способами вне экономики, а точкой его приложения являет точка перехода из третьей в четвертую завершающую фазу кризиса. На исторической траектории российского кризиса 1914-29 гг. имевшего своим "социальным событием" Февральскую революцию и Октябрьский переворот, этот импульс вербализовал себя реализацией программы ГОЭЛРО и планов индустриализации России на основе сплошной электрификации народного хозяйства.

Обычно само собою разумеющимся понимается, что всякий кризис есть исключительно негативное явление. С этим весьма расхожим мнением вряд ли можно согласиться, и мы действительно с ним категорически не согласны. Всякий кризис, и длинный кризис в том числе, формируется двумя динамиками - негативной и позитивной. Преобладание негативной динамики обуславливает деструктивные (разрушительные) фазы; преобладание позитивной динамики - конструктивные (креативные) фазы. Равновесие динамик побуждает активных их участников на совершение "социальных событий", часто имеющих абсолютно неэкономическую природу. Это - революции, перевороты и установление авторитарной власти или диктатуры, "новый курс" Ф. Рузвельта, "рейганомика", "тетчеризм"… Социальное событие делит фазовую (историческую) траекторию кризиса на ниспадающую и восходящую ветви.

Переход российского общества к постиндустриализму реализуется циклическим процессом, имеющим свою собственную жесткую структуру. И в современной России он совпал (потому, что не мог не совпасть) с очередным длинным кризисом. Именно циклический характер этого процесса, лишь имеющего видимость экономического кризиса, не позволяет произвольно его разорвать и выйти из него в том месте, где пожелают власти или пообещают оппозиционные политики. Длинный кризис должен совершить свой полный цикл, а потому он есть целостное "историческое тело", траектория движения которого фиксируется в пространстве и времени ключевыми событиями - фазовыми точками кризиса. Поскольку эти точки являются одновременно и точками бифуркации (расщепления исторической траектории), то о фазовой траектории мы должны говорить как о странном аттракторе.

Минимальное число фазовых точек кризиса не может быть менее пяти. Причем, каждая такая точка действительно должна быть "отмечена", зафиксирована в истории неким реально имевшим место событием (ГКЧП, началом 1-й чеченской войны, отставкой первого российского президента и др.). Перечислим эти точки:

1. за точкой входа в кризис происходит обрушение "нормальной" экономики. Обрушение "нормальной" советской экономики в 1991-94 годах зафиксировано тремя фазовыми точками. Началу кризиса соответствуют ГКЧП и распад СССР. Начало войны в Чечне в декабре 1994 года завершило первую деструктивную фазу длинного кризиса - фазу входа в кризис или фазу обрушения. Три с половиной года, заключившие в себя эти события, есть хорошо известный экономистам "4-летний" деловой цикл;
2. точка перегиба ниспадающей ветви фазовой траектории, отметила начало замедления темпов экономического спада. В декабре 1994 года Россия вошла во вторую деструктивную фазу кризиса, – фазу его стабилизации, отмеченную, в частности, отказом от "чрезмерной" либерализации экономики.⁶ "Эра Черномырдина" стала очередным "деловым циклом", завершившимся знаковым событием – отставкой. Отставка премьера Черномырдина в марте 1998 года, подчиняясь "логике" длинного кризиса, могла произойти только в "малой" временной окрестности точки перелома кризиса или его
3. нижней точки, отмеченной неким социальным событием, после которого обычно и начинается быстро набирающий темпы подъем экономики. В марте 1998 года страна вошла в эту окрестность, и какое-то время жила в ожидании очередного социального события, которому предстояло отметить нижний уровень траектории кризиса. На выборах в Государственную Думу в декабре 1999 года к активным преобразованиям была призвана сила, способная, оправдывая социальные ожидания, политико-организационными мерами переломить ниспадающую ветвь волны длинного кризиса. Экономический рост 2000 года действительно, вроде бы, засвидетельствовал, что страна уже вошла в первую конструктивную фазу кризиса – фазу организационно-идеологического "послереформенного" восстановления народного хозяйства России (2000-2003 годы). Отметим, однако, что рост физических объемов производства, наблюдающийся в некоторых его отраслях, не является результатом принятия стратегических решений высшего государственного уровня. Этот рост есть чисто синергетический эффект от когерирования (самосогласования) множество решений, принимаемых в последнее время в среднем и особенно нижнем звеньях управления. Это когерирование стало возможным потому, что к 1999 году некие общественные тенденции (требующие еще своего выявления), играющие роль управленческого фактора, достигли порогового (критического) значения. После преодоления этого порога произошло скачкообразное изменение ряда параметров системы, выразившееся в критическом нарастании числа и качества решений нижнего и среднего уровней управления. Процесс когерирования управленческих решений данных уровней должен быть, наконец, вербализован государственным стратегическим решением, зафиксирован документом особой государственной важности, например, "Программой послереформенного восстановления народжного хозяйства России". Непринятие подобного решения сказалось на том, что самопроизвольно обнаружившие себя темпы экономического роста достаточно быстро пошли на спад и сменились иной тенденцией, - тенденцией к спаду. Принятие подобного решения не может быть отложено на срок позднее весны-начала лета 2003 года;
4. точка перегиба кривой подъема и отметит этот выбор технологической структуры выхода из кризиса. Этот "окончательный" выбор, реализованный в рассматриваемых нами в отечественном и зарубежных аналогах текущего длинного кризиса, сопровождался устранением с политической арены организаторов и исполнителей "социального события". Только после этого устранения и происходила стабилизация выхода из кризиса с ускорением темпов экономического и социально-культурного роста, придания ему устойчивой тенденции к выходу в точке
5. не ранее 2007, но и не позднее 2010 годов в новую "нормальную" экономику, в новый технико-экономический уклад. В нашем случае это будет первый технико-экономический уклад постиндустриализма. Сохранение у власти организаторов и реализаторов социального события приводит к ослаблению позитивной динамики, а в нашем случае сделает проблематичным выход страны в "нормальную" посткризисную экономику.

Фазовыми точками (1), (2), (3), (4) и (5) идеальная траектория длинного кризиса дробится на две деструктивные фазы, формирующие ниспадающую ветвь траектории кризиса, нами уже пройденную, и две конструктивные фазы кризиса, формирующие его восходящую ветвь, на которую Россия взошла в январе 2000 года.

Опыт кризиса 1914-29 годов свидетельствует, что в точке перелома (3) приоритет в нашей стране обычно получают ведущие отрасли "старой" экономики. Так, в период с весны 1918 года по 1929 год это были отрасли 2-й волны Кондратьева, получившие дополнительный толчок в точке перегиба (4) – НЭП. Однако план ГОЭЛРО стимулировал подъем принципиально иной динамики, - динамики 3-й волны. Впрочем, обе эти динамики послужили базой для наработки технического задела новой "нормальной" – советской – экономики. Потребовалось, однако, еще два экстраординарных события для того, чтобы приоритет в этой "новой" – "советской" экономике перешел к технологиям 3-й волны. Эти события – индустриализация и две волны репрессий. Репрессии рубежа 1930-х годов силовым образом сформировали канал передачи ресурсов 2-й волны, прежде всего, трудовых, в 3-ю (собственно индустриальную) волну, а репрессии 1937 года, затормозив подъем 4-й волны, надолго закрепили (вплоть до настоящего времени) политический, научно-технический и хозяйственный приоритет за организационным и человеческим наполнением 3-й волны. Но "репрессии" еще и разрушили отрицательные обратные связи, благодаря которым устанавливаются четкий ритм длиннопериодичных колебаний. Вместо последовательности трех друг друга сменяющих волн (3-й, 4-й и 5-й) наша страна получила пакет (суперпозицию) этих волн, который и обрушился в 1991-94 годах.

Уже реализовавшая себя "логика" событий, выстроивших первые две его фазы, не оставляет сомнения, что мы не сможем воспроизвести нечто подобное "новому курсу" Рузвельта. Опираясь на опыт прошлого, мы утверждаем, что экономический и социальный подъем после точки перелома текущего длинного кризиса (3) будет осуществляться реанимацией не использованных на спаде кризиса, но еще дееспособных производственных мощностей индустриальных технико-экономических укладов. Эту первую конструктивную фазу кризиса локализует во времени, отделяя ее от заключительной фазы кризиса – фазы стабилизации подъема, точка бифуркации (4). В этой точке, т.е. не позднее середины 2003 года Россия должна получить четкий ответ на вопрос о своем технологическом будущем. Здесь в точке (4) должны быть артикулированы хотя бы в самом общем виде - в качестве, например, приоритетов ее развития представления о технологическом облике России XXI века. Но ответ этот страна получит лишь в том случае, если решительно и эффективно избавится от творцов и реализаторов только что преодоленного "экстраординарного социального события", поскольку сегодня это наиболее мощная сила, продолжающая тяготеть к "реанимационной стратегии" развития России. Россия получит ответ на фундаментальные вопросы о своем будущем от людей, которые уже сегодня работают на подъеме волны постиндустриального развития. "Программа" послереформенного восстановления России должна апеллировать к этим людям, носителям позитивного потенциала кризиса.

Политические силы, претендующие на роль лидеров новейшего этапа российской модернизации, должны исходить из понимания синергетического характера общественно-производственных процессов конца XX – XXI столетий. По нашим прогнозам начала 80-х годов уже после 1989 года в Советском Союзе должно было начаться абсолютное падение объемов производства. Однако мобилизационными усилиями, известными как "перестройка", удалось еще на два года отдалить точку входи страны в кризис. Эта точка "растянулась" на всю вторую половину 1991 года, в августе-декабре которого страна вошла в полосу переходного хаоса.⁷ Самосогласованное обрушение в 1991-94 годах трех наложившихся друг на друга волн Кондратьева, сформировавших пакет "советской экономики", было исторически неизбежным и необходимым, но когерентный (самосогласованный), синергетический (собействующий) характер этого обрушения был подготовлен мобилизационными усилиями второй половины 80-х годов, т.е. "перестройкой" и "ускорением".

Описывая социально-экономическую ситуацию того времени в терминах синергетики (в этих терминах описывается, например, работа лазера), мы можем характеризовать "перестроечные" усилия как воздействие сил накачки на сложную диссипативную систему⁸, каковой является наша страна. В результате было воспроизведено метастабильное, т.е. – как бы стабильное состояние общества. По причине "малой флуктуации" (отклонения от стабильности в результате несостоявшегося подписания нового союзного договора и выступления ГКЧП), когерировавшей с внешним управленческим воздействием (диктат МВФ и др.), это метастабильное состояние нашей социально-экономической системы самосогласованно (когерентно) распалось, генерировав эффект, намного превосходящий, сумму эффектов от раздельного воздействия на систему (СССР) сил "накачки" ("перестройки"), "флуктуаций" и внешнего враждебного воздействия. Распад СССР, распад всех структур "советской" социальности, распад традиционной российской государственности, реализованной в ХХ веке "советской империей", распад "нормальной" советской экономики не были бы возможны при раздельном воздействии на систему этих сил, и, даже, – при одновременном, но не когерированном (синергетически не согласованном) их воздействии.

Отмечая информационно-синергетическое наполнение посткризисного развития нашей страны, можно предположить, что выход России из текущего кризиса может быть выстроен как "механизм" туннельного под информационной волной Кондратьева (1980-2030-е годы в "стандартной" модели длинных волн) перехода России на подъем волны синергетических технологий (2030-2080-е годы). Фундаментальные принципы и ключевые факторы этой волны нарабатываются в форме новейших систем вооружений в рамках американской программы "Стратегическая оборонная инициатива", ныне реанимируемой, и ее отечественного аналога - программы "Щит". Сброс (spin off) этих технологий в гражданские отрасли сформирует очаги постиндустриального развития в форме локального применения синергетических технологий. Когерируя (самосогласуясь) с информационными технологиями, они генерируют подъем пакета технологических волны информационно-синергетического постиндустриализма.

Принципиальная задача составителей "Программы" и, соответственно, управленческих лидеров перелома состоит в том, чтобы найти людей, уже сегодня работающих в синергетических научно-технических парадигмах, и инкрустировать их работу в концептуально самостоятельную антикризисную политику, фиксируемую, в том числе, и на уровне "Программы". Ответ о будущем России лежит вне экономики. Он формулируется принципиально неэкономическими методами. Но, будучи, сформулированным, он должен быть и, безусловно, будет описан как экономический феномен.

Конкуренцию процессу опережающей постиндустриализации России составит "стратегия реанимации" пока еще дееспособных производственных мощностей обрабатывающей промышленности, составляющих сегодня до 50 % докризисного производственного потенциала. Эта стратегия имеет тенденцию воспроизвести в конечной точке (5) текущего кризиса структуру основных отраслей советской экономики, с локальными вкраплениями зародышей ("ядер") "нормальной" постсоветской экономики. И вот когда это произойдет, вот тогда потребуется еще одно экстраординарное социальное событие, ограничивающее рост реанимированных отраслей и передающее политический приоритет и ресурсы новым отраслям. Это событие по своей исторической динамике, решаемым задачам, глубине проникновения в социальную ткань, относительным масштабам будет аналогично экстраординарным событиям, вошедшим в историю русской индустриальной цивилизации как "репрессии". Между 2003 и 2008 годами рост ВВП будет уже невозможен из-за исчерпания реанимируемого производственного потенциала советской экономики "проблема 2003 года". Перед страной встанет задача залпового вливания гигантских финансовых ресурсов в локальные области производств компьютерной (завершится в 2030-е годы) и следующей за ней синергетической волны (локализованной в "стандартной модели" 2030-2080 годами), т.е. в 5-ю и в 6-ю волны Кондратьева.⁹ С максимальной социальной остротой будет поставлен вопрос о том, где взять о том, где взять деньги на модернизацию нашей страны? Деньги сегодня есть только у активных участников приватизации. Уже сегодня очевидно, что деньги этих людей вряд ли будут добровольно, как это, может быть, предполагалось идеологами приватизации, направлены на постиндустриальную модернизацию.

Уже сегодня просматривается появление к названному сроку двух непримиримо противостоящих сил. Одна из них будет решительно сражаться за гигантские инвестиции, другая – отчаянно отстаивать свое право оставить "все как есть". Впрочем, в условиях господства информационных технологий воздействия на социальные процессы, подкрепленного использованием психотропных и психотронных технологий 6-й волны, "репрессии" постиндустриального общества будут иметь вполне "цивилизованные" формы. Господствующему классу постиндустриального общества - "гегемону" русского постиндустриализма не нужны будут для этого ни колючая проволока, ни человек с ружьем - этих типично индустриальных атрибутов массового насилия.

Другой, т.е. опережающей динамика посткризисного развития России может быть, если ставка будет сделана на освоение технологий синергетической волны, аккумулированных в оборонном комплексе, накопившем и до сих пор сохраняющем мощнейший модернизационный потенциал, и на фундаментальную науку, где уже не один десяток лет идет наработка соответствующего задела в форме, например, квантовой термодинамики и других фундаментальных и прикладных синергетических теорий. И речь действительно пойдет о "прорыве к росту" лишь после того как этот потенциал, – синергетические технологии трансформации вещества и преобразования энергии - будет "сброшен" в гражданские отрасли, если отправляющие государственную власть силу, сделают выбор в пользу стратегии "spin off". Здесь на его базе буду созданы обширные очаги постиндустриализма. Политически доминирующие и экономически лидирующие сегодня отрасли индустриальной волны (добывающие и первичная переработка природных ресурсов, энергетика) должны на заключительной фазе кризиса (в 2003- 2007/10 годах) интенсивно выводиться из общественного производства. Они не могут, а потому и не должны иметь реанимационных ресурсов в посткризисный период развития России. "Нормальная" постсоветская экономика будет сформирована пакетом нескольких волн Кондратьева: первоначально (в пределах конструктивных фаз кризиса, т.е. до 2007/10 года) 4-й, а затем – 5-й и 6-й (волной синергетических технологий).

Контур управления позитивным потенциалом "длинного" кризиса может быть, точнее, - только и может быть эксплицирован (выписан) документом, имеющим форму антикризисной программы. Однако, всякой антикризисной программе, выстраиваемой в терминах экономической парадигмы, присущи общие недостатки. Во-первых, текущий кризис, начало которого, полагаем мы, отмечено политическими событиями 1991 года, описывается ими как типично экономический. В сценариях его преодоления игнорируются то, что он генерирован этнокультурными, цивилизационными и институциональными сдвигами, чреват крупными социальными потрясениями, никак не "подчиняющимися" логике экономического дискурса, не зависящими от настроений и пожеланий современников.

"Рабочая группа", в составе которой автор настоящего доклада работает над концепцией "Программы послереформенного восстановления России", избрала в качестве ключевых элементов "жесткого ядра" этой программы следующие утверждения: современный кризис России, определяемый в экономической литературе как "институционально-технологический", структурный, в действительности обусловлен резонансом от совпадения минимума нескольких глобальных длиннопериодичных колебательных процессов. В силу этого он имеет несколько почти равновеликих составляющих. Экономическая компонента кризиса является, прежде всего, его видимой частью, но текущий кризис она не исчерпывает.

Текущий длинный кризис совпал во времени и когерирует (самосогласуется) с более фундаментальными критическими неэкономическими динамиками современности:

• с исчерпанием на рубеже 1990-х годов традиционной российской государственности, в основных своих чертах сохранившейся как имперская государственность и после 1917 года;
• с критическим переходом основного этнического субстрата России - русского суперэтноса из двухсотлетней фазы "надлома" в фазу "инерционного развития".¹⁰

Есть и другие мировые и локальные (т.е. российские) динамики, влияющие на логику развития текущего кризиса. Так, в книге сотрудника ЦНБ УрО РАН доктора философских наук В.К. Бакшутова высказана гипотеза, что Россия вошла в новое "осевое время", - время перехода от цивилизации машинной в антропогенную цивилизацию.¹¹ Кроме того, как мы уже отмечали, аттрактором - "точкой" притяжения минимумов данных волновых динамик явился 9-й историометрический цикл (середина 1984-1996 годы), соответствующий 22-му солнечному циклу.

Казалось бы, что эти процессы не имеют отношения к составлению конкретных программ, но это совершенно не так. Во-первых, меняются сами принципы принятия государственных решений в сторону децентрализации и регионализации. А это необходимо учитывать при составлении и отраслевых, и региональных программ. Во-вторых, в чрезвычайно короткий срок (5-10 лет) изменилось качество народонаселения России, и, в частности, Уральского региона, привлекательного для мигрантов в силу своей относительной безопасности. И это необходимо учесть в программе структурной перестройки отрасли, чувствительной к качеству трудовых ресурсов.

Другой фундаментальный недостаток всех до сих пор предложенных якобы антикризисных проектов состоит в том, что они не имеют привязки во времени. Когда исследователь описывает динамику кризиса кривой, имеющую резкий излом, то он прогнозирует точкой излома экстраординарное "социальное событие", которое действительно должно иметь место, чтобы нарушить естественное развитие событий. А экономический спад – это естественный (естественно необходимый) ход развития событий, выстраивающих историческую траекторию кризиса.

Экономические прогнозы, выписывая альтернативные сценарии выхода из кризиса, не привязывают динамику событий к динамике развития того конкретного технологического уклада, которому, если данный сценарий будет реализован, выпадет сыграть в антикризисных процессах ведущую роль. Не учитывается то, что сосуществующие сегодня в России технико-экономические уклады политически четко сегрегированы, имея своим политическим оформлением жестко друг другу противостоящие "правые" и "левые" фланги, не совпадающие с соответствующими флангами других укладов (каждый такой фланг представлен "своей" политической партией, своим "общественным" движением).

Государственная "Программа" модернизации и должна стать документом, вербализующим (проговаривающим, прописывающим) когерирование решений в строительной отрасли на областном уровне. Ее авторы и руководители должны иметь мужество и волю взять на себя ответственность государственных решений. Но, чтобы проговорить такого рода решения, необходимо осуществить серьезные прогностические исследования развертывания еще предстоящих фаз длинного кризиса (2000-2003 и 2003-2007 годы). Государственное мужество необходимо для того, что такого рода исследование непременно должно было быть осуществлено и в политической сфере, а региональные лидеры русского постиндустриализма должны действовать не вдогон, а на опережение решений центра. Всякий иной режим реализации Программы в организационной фазе кризиса обрекает "Программу" на поражение.

Потеряв способность собирать налоги, государство лишилось финансовой основы. Центральный банк РФ потерял контроль над денежным обращением; бартер, достигший 85 % товарооборота, и денежные суррогаты стали выгоднее наличных денег. На этом фоне продолжающегося развала и делегализации российской экономики, когда решение самых главных, самых тяжелых экономических проблем уже невозможно экономическими методами, принципиальной становится проблема формирования "управляющего импульса", способного извне, - из "экономического вне" изменить социально-экономического развития страны. Ее решение вербализует перспективу принятия "нетрадиционных" политико-экономических мер, стимулирующий выход из текущего длинноволнового кризиса по наиболее оптимальной в современных условиях исторической траектории.

Приведшую к этому состоянию динамику процессов, начатую августом 1991 г., мы определили выше как последовательность двух деструктивных фаз длинноволнового кризиса: фазы входа в кризис (с августа 1991 по ноябрь 1994 г.) и фазы стабилизации кризиса (декабрь 1994 – март 1998 г.). Этот кризис жестко отделил "нормальную" советскую экономику (индустриальный технико-экономический уклад), полностью исчерпавшую свои ресурсы и модернизационный потенциал, от принципиально иной "нормальной" постсоветской экономики, отличной от советской экономики качественно иным постиндустриальным, а, именно, полагаем мы, – информационно-синергетическим технико-экономическим укладом. Но именно это обстоятельство не принимается во внимание теми экономистами, кто выписывает образ посткризисной экономики в рамках традиционных экономических парадигм, т.е. по образцу того, что экономисты "классической школы" наблюдают в индустриально развитых странах Запада и Востока.

Другой способ выписывания "нормальной" посткризисной (постсоветской, постиндустриальной) экономики состоит в замыкании логики развертывания текущего "длинного" кризиса в контур управления антикризисными процессами. Подобный замкнутый контур управления выстраивается с использованием семи уровней или семи обобщенных приоритетов управления: (1) философско-методологического, (2) хронологического, включающего (2,а) историю и (2,б) прогноз, (3) идеологического, (4) экономического, (5) ключевых факторов (ресурсов и технологий¹²) выходящего в лидеры технико-экономического уклада и (6) базовых - обычных или традиционных ресурсов и технологий.

В этой парадигме выход из кризиса означает практическую реализацию контура управления, в результате которой будут выстроены конструктивные фазы кризиса: фазы начала подъема экономики (2000-середина 2003 гг.) и фазы стабилизации выхода в новый технико-экономический уклад (вторая половина 2003-2007/10 гг.). Ключевой на траектории кризисного развития является уже пройденная нами "точка" социального события, - точка перелома кризиса, фиксирующая переход общества из второй в третью фазу кризиса – первую его конструктивную фазу (фазу организации выхода из кризиса). Точка перелома обычно формируется в контексте одной из двух возможных выше нами описанных альтернативных стратегий.

И сегодня, отмечаем мы, нашим обществом воспроизводится вторая из нами отмеченных антикризисных стратегий, а именно - мобилизационная стратегия преодоления текущего кризиса. Не надо думать, что верхушка российского истеблишмента и западные аналитики не понимают этого. Напротив, события весны-лета 1998 года свидетельствуют, что в России весьма активно действовали силы, пытавшиеся сконструировать и осуществить неизбежное в этой стратегии экстраординарное событие под собственным контролем. Провал этой попытки заблокировал дальнейшее развитие России по самому неблагоприятному для нашего будущего варианту. Реанимация Черномырдина в качестве премьера, а далее – и президента означала бы пролонгирование господства в российской экономике давно уже отжившего технико-экономического уклада, вся мощь которого основана сегодня на добыче и экспорте энергоресурсов.

Этот провал был предопределен тем обстоятельством, что "социальное событие" и вектор дальнейшего направления развития страной выстраивались в контексте сугубо экономического ("макроэкономического") управления, но не как сложная циклическая конструкция, – не как контур управления, имеющий помимо экономической и принципиально неэкономические составляющие. Противостоящая деструкции России концептуально самостоятельная стратегия преодоления кризиса (стратегия формирования "управляющего импульса") должна вырабатываться в процессе совершения концептуально самостоятельными разработчиками интеллектуального цикла, включающего все уже названные обобщенные приоритеты:

(I) Философско-методологический приоритет концентрирует мировоззренческую информацию, методологические основания и концептуальные конструкции. Находящиеся на этом уровне лица, вырабатывающие и принимающие решения, видят общий ход процессов в обществе и природе, способны, в частности, интерпретировать современный кризис России и как закономерный этап ее государственно-исторической динамики, и как исторически обусловленную форму взаимодействия российского общества с природой и своими соседями по планете, и как закономерный период этногенеза. Это позволяет им инкрустировать частные процессы, например, - "экономические", в общий природно-социальный контекст. На этом приоритете закладывается сама философско-методологическая основа разработки стратегии.

(II) Хронологический приоритет выделяет из хаоса фактов и явлений упорядоченную траекторию их следования из (II-а) прошлого в настоящее и далее - (II-б) в будущее. Выстраивая цикл нашего времени, концептуально самостоятельный методолог завершит его прогнозом выхода из кризиса. Хронологический приоритет распадается, таким образом, на два приоритета: (II-а) исторический и (II-б) прогнозный, развертывающий историю в концептуальный прогноз на XXI век.¹³

(III) идеологический (фактологический) приоритет эксплицирует модели и образы частных и общих процессов, их взаимосвязи. На идеологическом приоритете составитель антикризисной программы должен "правильно" назвать вещи своими именами. Одно дело, если он назовет события после августа 1991 года долгожданным приходом в страну свободы и демократии, возвратом России в мировую цивилизацию, а другое - предательством интересов народа и незыблемых принципов. Этим названиям будут соответствовать совершенно различные антикризисные программы, которые, однако, как уже показала новейшая история, сходятся в одном пункте - они абсолютно нереализуемы. Следуя этим программам невозможно организовать "преодоление" кризиса и выход страны в новую "нормальную" экономику. Третья точка зрения исходит из того, что в августе 1991 года произошла потеря управляемости страной из единого центра - ЦК КПСС, и произошло это в силу исчерпания, прежде всего, креативного потенциала индустриальных методов управления. 19-21 августа 91-го советское общество когерентным скачком (т.е. синергетически) перескочило в постиндустриализм, оставаясь грубо индустриальным в сфере производства. Эта третья точка зрения диктует лицам, берущим на себя ответственность за принятие решений, отказ от идеологии "реформ" в пользу идеологии "послереформенного восстановления народного хозяйства".

(IV) Экономический приоритет устанавливает связи между фактами и явлениями в форме отчужденной информации - в деньгах и в мировых деньгах.

(V) На уровне приоритета ключевых факторов лидирующего технико-экономического уклада осуществляется экспликация нескольких основных интеллектуальных, социальных, политических, производственных технологий, формирующих облик надвигающейся постиндустриальной волны.

(VI) На уровне обычных технологий разработчик стратегии выхода России на информационно-синергетическую волну должен определить виды, качество, объемы интеллектуальных, социальных, политических, производственных и других технологий, выработанных индустриальной цивилизацией, которые послереформенная Россия естественным образом унаследует от социализма и Советского Союза, от исторической России.

На 1-м приоритете выработки концептуально самостоятельной стратегии России должен формироваться кластер образов различных сфер деятельности российского общества XXI столетия, вписанных в интегральный образ российской ВТ-цивилизации.

На 2-м - осуществляться экспликация и интерпретация ключевых событий отечественной и мировой истории и выстраивается прогноз "реперных точек" будущего, в первую очередь, - фазовых точек конструктивной ветви кризиса.

На 3-м - осуществляться формирование идеологического обеспечения (прикрытия) стратегии, в частности, - привлекательной для исполнителей формы ее изложения, вписывание концептуально самостоятельной стратегии в контекст общественных ожиданий и согласование ее с мироотношенческими константами.

Лишь только на 4-м приоритете одна из компонент вектора целей стратегии может быть выражена экономическими терминами.

На 5-м приоритете должны быть определены ключевые социальные и научно-технические инновации (возможно, их действительно имеет смысл назвать "критическими технологиями федерального уровня"), формирующие технологический облик XXI столетия.

На 6-м уровне необходимо определить, что из ныне существующего останется в производстве, в других сферах деятельности общества как совокупность традиционных технологий, дополняющих ключевые (всеобщие) технологии грядущего.

Мы видим три варианта перехода России к цивилизации высоких технологий (ВТ-цивилизации), каждый из которых несет в себе черты, соответствующие базисным формам идеологии.

1-й вариант - "рыночный", либерально-мобилизационный (а потому и экстремально-мобилизационный), казавшийся очевидно единственно возможным в фазе обрушения кризиса, пожалуй, менее всего имел шансов быть реализованным, особенно, реализованным по модели западных футурологов, на базе заимствованных на Западе информационных технологий 5-й волны, в основном используемых в производстве информации (прежде всего, в форме отчужденной информации - в мировых деньгах), в производстве услуг, для манипулирования общественным сознанием и сознанием отдельного человека. Господство в обществе этого уклада гарантированно обеспечивало консервацию индустриального уклада 3-й волны в сырьевых отраслях;

2-й вариант - умеренно-мобилизационный обозначил себя в фазе стабилизации кризиса как "умеренно патриотическая" трансформация режима, который лишь по недоразумению продолжали называть и после декабря 1994 года "либерально-демократическим". Частичная его конвергенция с частью коммунистической оппозиции обеспечила возврат к некоторым позднесоциалистическим реалиям и символам (почти дословное восстановление Гимна СССР) под знаменами западноевропейского гуманизма (борьба с терроризмом);

3-й вариант - жестко-мобилизационный, вызревает в текущей фазе кризиса и может быть реализован на базе создания отечественных информационно-синергетических технологий. Этот вариант предполагает воссоздание к весне 2003 года жестких социальных структур постиндустриального типа. Он возможен, если только Россия реально претендует оставаться на острие мирового научно-технического прогресса.

Глубокий распад производственно-технологических и социально-технологических структур русского индустриализма - русской индустриальной цивилизации не только превратил Урал в депрессивный регион, но и тем самым "расчистил" место для развития здесь принципиально постиндустриальных социальных и производственных структур. И, скажем так, используя терминологию теории гомогенной нуклеации (равномерного зарождения очагов - ядер - нового), именно у нас на Урале, прежде всего, появились "зародыши" постиндустриализма, и, в первую очередь, в социальной сфере, сфере организации. Находясь в сильно ослабленной индустриальной среде, они имеют шанс быстро достичь критических размеров или критического влияния на социально-производственную среду. Преодолев критические параметры, очаги постиндустриализма сольются в мощную дивергенцию постиндустриализма, способную выплеснуть на просторы Евразии мощную волну посткризисного развития.

В отечественной и мировой истории Урал сыграл ключевую роль. Являясь "сакральным местом" – точкой дивергенции неоднократных в судьбе человечества континентального масштаба модернизационных движений, начиная с переселения народов, Средний Урал генерировал на излете ХХ столетия когерирующий модернизационный импульс, на который резонировала остальная страна. Но этот импульс, возбудивший динамику распада, точнее, – динамику деструктивных фаз текущего кризиса (фазы обрушения – 1991-94 гг. и фазы стабилизации кризиса – 1995-99 гг.), является лишь частью (компонентой, "передним фронтом") полного мобилизационного импульса. "Второй фронт" этого импульса генерирует конструктивные фазы кризиса (фазу организации перелома кризиса – 2000-2003 гг. и фазу стабилизации подъема – 2003-2007 гг.). Эта вторая компонента модернизационного импульса может быть генерирована только здесь – на Среднем Урале.

Таким образом, действенная "экономическая" программа структурной перестройки в действительности должна быть научно-технической программой-лидером социально-производственной модернизации Свердловской области, и может быть реализованной только с учетом следующих обстоятельств места и времени:

• Программа должна учитывать "осевое" в геополитическом понимании положение Урала в Евразийском пространстве – фундаментальную континентальную, ныне - глобальную роль сакрального места, способного генерировать управленческий импульс модернизации.
• Программа должна быть вписана во временную структуру текущего "длинного" кризиса 1991-2007/10 годов.

Таким образом, преодолеваемая страной полоса переходного хаоса есть явление достаточно хорошо известное науке и описанное теорией длинных волн Кондратьева, дополнением которой является теория “длинного” кризиса. Переходный хаос, а, в действительности, – длинноволновый (длинный) кризис жестко отделяет в "стандартном" волновом описании экономики различные технико-экономические уклады. Великая депрессия 1930-х гг. необратимо отделила в Северной Америке и Западной Европе технологический уклад поднимающейся 4-й волны от исчерпавшего свой модернизационный ресурс 3-го уклада. Энергетический кризис 70-х годов разделил там же 4-й и 5-й технико-экономические уклады.

В российской "пакетной" модели экономики длинные кризисы разделяют пакеты технико-экономических укладов. Кризис 1914-29 гг. отделил "нормальную" советскую экономику (пакет 3-й, 4-й и 5-й волн Кондратьева) от "нормальной" дореволюционной – после реформенной (с 1861 года) экономики (1-я, 2-я и первый подъем 3-й волны Кондратьева). Однако, длинный кризис – это не только движение через хаос бифуркаций, он, как уже отмечалось, есть особое циклическое движение – особый, в определенном отношении замкнутый цикл, совершаемый механизмом экстраординарной, т.е. "ненормальной" экономики. Этот цикл нельзя произвольно разорвать и выйти из кризиса по указу президента или революционному декрету. Его продолжительность, судя по историческим аналогам – 15-18 лет. Он должен быть совершен потому, что является экстраординарным механизмом передачи ресурсов от одной "нормальной" экономики к другой "нормальной" экономике без непосредственного контакта между ними.

Могут быть два приемлемых результата совершения работы данным экстраординарным, т.е. "неэкономическим" механизмом. Это – либо возврат страны на 5-ю волну Кондратьева, т.е. волну информационно-компьютерных технологий; либо – туннельный под 5-й волной переход на 6-ю волну Кондратьева (производство, например, "синергетических" технологий структурирования материалов за счет возбуждения в исходной массе вещества когерентных эффектов).

"Программа" социально-экономической и научно-технической модернизации должна отсекать другие, сегодня представляющиеся более вероятными, но неприемлемые варианты развития событий.

Учет обстоятельств места и времени позволяет осуществить "естественное" структурирование Программы. Исходя из того, что естественные циклы хозяйственного развития имеют периоды в 3,5-4 года, 7-8 лет, 12-15 лет, 25 лет, 50 (35-75) и сто лет, мы можем предположить, что "Программа" будет иметь краткосрочную перспективу в 3,5-4 года, среднесрочную перспективу-1 в 7-8 лет и среднесрочную перспективу-2 в 12-15 лет, а также отдаленную перспективу в 25 лет вперед. Казалось бы, и нет надобности для нужд оперативного управления, когда решения принимаются на глубину нескольких месяцев или 1-2 лет заглядывать на 15, 25 или 50, а то и 100 лет вперед. В действительности оперативные решения принимаются на фоне долгосрочных, и от того более фундаментальных процессов, практически не реагирующих на оперативное воздействие, и, в то же время, именно эти процессы способны свести на нет усилия, предпринимаемые в формате оперативных решений. Следовательно, эти решения могут обеспечить поставленную цель только в том случае, если они будут вписаны (инкрустированы) в долгосрочные фундаментальные процессы.

Отметим, что указанные периоды времени, продолжительностью в 3,5-4 года, 7-8, 12-15, 25, 50 и 100 лет, являются собственными периодами самостоятельных циклов развития, отделенных друг от друга кризисами. В этом смысле первая конструктивная фаза кризиса будет деловым циклом, генерированным некими управленческими решениями с перспективой до 2003 года. Фазовая точка, отделяющая этот цикл от заключительной конструктивной фазы кризиса, точка, в которой только и может быть принято решение о технологической стратегии посткризисного развития, есть критическая точка (точка бифуркации – кризис).

В свою очередь, 7-8-летний цикл, определяющий среднесрочную перспективу-1 "Программы", совпадает по продолжительности с последовательностью конструктивных циклов длинного кризиса.

Временная привязка антикризисной "Программы" к "естественной" структуре кризиса и посткризисного развития позволяет структурировать и ранжировать управленческие решения, а также выработать рекомендации относительно временной локализации текущего и стратегического планирования. В этом смысле "Программа" должна учитывать и события, генерируемые длинными и сверхдлинными циклами развития. Ближайшим таковым событием может стать глобальная война за мировую гегемонию в XXI веке, уже несколько тысячелетий являющуюся непременным атрибутом каждого нового столетнего цивилизационного цикла, и прогнозируемая в период до 2015 года. Подготовка к участию в ней России в адекватных формах обязательно должно быть учтено составителями и лидерами "Программы".

Управленческие решения на старте Программы должны распадаться на несколько уровней. Решения первого уровня должны задать систему организационно-экономических и технических мероприятий, генерирующих цикл деловой активности. Решения второго уровня должны инициировать организационно-экономические и научно-технические мероприятия, реализация которых – позволила бы лицам, принимащим решения (ЛПР) спустя 3,5-4 года, т.е. в критической фазовой точке (2003 году), разделяющей конструктивные фазы кризиса, иметь, что предъявить обществу в качестве отдаленной технологической перспективы. Отметим, что ЛПР должны принимать принципиально разные, но внутренне согласованные (когерирующие) решения.

Так, хорошо продуманные (выстроенные в "Программу") действия Полномочного представителя Президента РФ могут спровоцировать в Уральском федеральном округе Российской Федерации ситуацию "spin off". Урал и, в частности, Свердловская область имеет шанс стать "ядром" реализации государственной в масштабах России политики модернизации общества, - политики выхода нашей страны в постиндустриализм. Усилия в этом генеральном направлении должны опираться на научно обоснованное понимание динамики развития российского общества и, конечно же, динамики развития Свердловской и других уральских областей, оснащенное глубокими прогнозными разработками с тщательным прописыванием ключевых событий ближайшего будущего, соответственно, в перспективе до 2003, 2007 и 2020 годов.

С целью планируемого формирования ситуации "spin off" Центральная научная библиотека УрО РАН предлагает осуществить соответствующие организационные мероприятия, разработка которых может быть предметом сотрудничества ЦНБ и Полномочного представителя Президента РФ, а также провести научные мероприятия и информационные акции в форме, например,

• инициированных Полномочным представителем Президента РФ и депутатами Государственной Думы РФ от избирательных округов УрФО парламентских слушаний на тему: "Проблемы прогнозирования и управления в условиях позитивной динамики кризиса";
• полагая, что ситуация "spin off" может возникнуть лишь как результат "сильного взаимодействия" ВПК Округа с размещенными на его территории предприятиями гражданских отраслей, мы предлагали провести научную конференцию на тему "Роль ВПК и фундаментальной науки в генерировании волны послекризисного развития". Сегодня эта конференция проходит под несколько измененным названием.

Имея критерии "критичности" технологий, располагая уникальной и оригинальной методикой и технологиями инвертированного (обращенного) прогнозирования, а, также имея опыт междисциплинарной работы на стыке гуманитарного, естественно-научного и технического знания, ЦНБ может принять участие в методическом обеспечении разработки научно-технических программ и проектов, содействующих экономическому и социальному развитию общества. Накопленный в ЦНБ опыт такой работы и имеющийся теоретический задел позволяют осуществлять экспертизу готовых программ и их оперативную корректировку в соответствии с изменяющимися условиями.

Прошедшая в феврале 2001 года научная конференция "Человек и общество в информационном измерении" показала, что библиотека располагает кадровым потенциалом, способным резонировать одновременно и на проблемы гуманитарного характера, и на технические проблемы. В этой связи мы утверждаем, что мы имеем возможность охватить большой диапазон проблем, локализованных, например, двумя, с нашей точки зрения, важнейшими проблемами современности, значение которых далеко выходит за пределы Урала. Мы обращаем внимание Полномочного представителя Президента РФ:

• на уникальность происходящих на Урале этнокультурных процессов, связанных с формированием здесь субъэтнической структуры, противопоставляющей себя на этнокультурном уровне, экономически и политически в целом русскому этносу. Назревающие сдвиги в этой сфере фундаментальны и требую тщательного изучения. ЦНБ УрО РАН располагает необходимым для исследования этой проблемы интеллектуальным ресурсом и научным заделом;
• на то, что для решения энергетической проблемы совершенно недостаточно создания энерго- и ресурсосберегающих технологий. Основная проблема энергетики связана с массовым выводом оборудования из строя действующего, и она не может быть решена заменой выбывающего оборудования аналогичными, т.е. уже устаревшими образцами. Выбывающие генерирующие мощности должны заменяться принципиально новым оборудованием, компактным, радиационно и ядерно безопасным, экологически чистым. Проблемы уральской энергетики являются частью этой большой - глобальной проблемы.

Ссылки в тексте:

1 Трансформации в современной цивилизации: постиндустриальное и постэкономическое общество (материалы "круглого стола") // Вопросы философии. 2000, № 1, с.3-32. С.15.

2 Шардыко С.К. Кризис России - распад индустриальной цивилизации // Диалог. 1997, № 5, с.40-46.

3 "Стандартная" модель волн Кондратьева воспроизводится следующей последовательностью: 1-я волна – 1770-1830, 2-я волна – 1830-1880, 3-я волна – 1880-1930, 4-я волна – 1930-1980, 5-я волна – 1980-2030, 6-я волна – 2030-2080 годы. "Близко к тексту" эта модель реализована экономикой Соединенных Штатов Ее одномоментный срез вблизи и во время длинных кризисов (Великая депрессия, "энергетический" кризис 1970-х гг) обнажает как события, принадлежащие идущей на спад старой волны, так и события поднимающейся новой волны. Более сложная картина воспроизводится одномоментным сечением российского времени событий (кайроса). Мы исходим из предположения, что "нормальная" советская экономика периода "застоя" представляла собой пакет трех длинных волн: волны электротехнологий (1880-1930-е годы в "стандартной" модели), волны массовых конвейерных технологий (1930-1980-е годы) и очагового подъема информационо-компютерной волны (1980-2030-е годы) (См, например, Длинные волны: Научно-технический прогресс и социально-экономическое развитие. Новосибирск, 1991).

4 Термин "нормальная" экономика означает не лучшая из возможных, а экономика "естественно сложившаяся" в конкретных природных, геоклиматических, этнокультурных и социальных условиях данной страны. Термины "нормальная" и "экстраординарная" экономика нагружены нами тем же смыслом, каким американский философ и историк науки Т. Кун нагрузил термины "нормальная" и "экстраординарная" наука, используя их для характеристики принципиально различный последовательно сменяющих друг друга этапов развития науки (Кун Т. Структура научных революций. М., 1977). Продолжительные периоды развития "нормальной" науки время от времени прерываются относительно непродолжительными паузами, заполненными на первый взгляд хаосом, но этот хаос есть хорошо изученный переходный хаос (Мун Ф. Хаотические колебания. М., 1990), сменяющийся со временем новым режимом регулярного движения. Этот режим, чрезвычайно насыщающий время событиями, есть "экстраординарная" наука, на смену которой придет новая, - по новому "нормальная" наука. В паузы экстраординарной науки происходит резкая и необратимая смена правил поведения ученых, образцов научной работы, - парадигмы научного сообщества. Смена условий приводит к тому, что скачком (в 15-18 лет длинного кризиса - "экстраординарной" экономики) изменяется и само представление об экономической и хозяйственной "норме". Говоря о преодолении кризиса, мы должны анализировать две последовательные парадигмы, общим свойством которых является то, что обе они принципиально "пострыночные". В этом смысле "рыночные" усилия государства и общества выпадают из логики естественного развития событий (можно сказать, что они имеют "превращенную форму" естественно необходимых на входе в кризис мобилизационных усилий), что, вообще-то и фиксирует академическая наука на протяжении практически всех лет так называемых "реформ" (см., например: Зоркальцев В.И. Управление ТЭК при двухсекторной экономике // Известия АН. Энергетика. 1994, № 1, с.7-16; Львов Д.С. // Вестник РАН. 1998. Т.68, № 8, с.721-724ю).

5 Расшифровка термина "постиндустриализм" дана нами в ряде работ, см., например, Шардыко С.К. Русский постиндустриализм. К расшифровке префикса "пост-" // Культура и цивилизация. Екатеринбург, 2001.

6 Мы полагаем, что фазы входа в кризис (для 1991-1994 годов критического развития России) была характерна не либерализация, а особого рода мобилизация распадающейся экономики. Период "либеральной" мобилизации в новейшей нашей истории был предопределен тем не-обходимым обстоятельством, - обстоятельством, которое невозможно было обойти в российских условиях, что неистребимое "отличие современного российского капитала от капитала современных развитых стран и даже от капитала периода “первоначального накопления” состоит в том, что он возник на основе не развивающихся, а стремительно деградирующих товарных и трудовых рынков. Поэтому российский капитал, не имея достаточных внутренних сфер применения, не может стать регулятором рынков товаров и труда, каковым ему надлежит быть по самой природе капитала" (Митяев Д. Политическая драма, акт второй: Россия в условиях новой мобилизационной экономики // Налоги России. Экономика и политика. 1998, июнь, с.3-33. С.4)

7 Мы используем слово "хаос" как научный термин, означающий динамику "хаотического движения", т.е. движение по траектории, содержащей точки бифуркации – расщепления исторической траектории.

8 Особенность синергетических технологий состоит в производстве синергетического эффекта, возникающего от содействия (синергии) сонаправленных на объект особой природы, например, макроскопические квантовые системы (МКС) двух или более сил. Объект воздействия должен обладать определенной структурой и свойствами, например, квантовыми уровнями энергии, благодаря которым он под воздействием одной силы переходит в метастабильное (как бы стабильное) состояние. Чрезвычайно малое воздействие другой силы разрушает это состояние, производя принципиально новый результат, на порядки превосходящий результат раздельного действия на этот объект этих сил.

В лазере - устройстве принципиально синергетическом, объектом воздействия является оптически активная среда - МКС. Динамически, термодинамически, накачкой электромагнитным излучением или иным воздействием эта среда приводится в возбужденное метастабильное состояние с отрицательной абсолютной температурой. Малое отклонение от метастабильного состояния, возникающего, например, от попадания в МКС фотона соответствующей частоты, инициирует самосогласованный (когерентный) лавинообразный распад этого состояния, одновременный во всех частях системы и сопровождающийся излучением интенсивного потока энергии, переносимой электромагнитными волнами или, как в бета-лазере, потоком когерентных микрочастиц. Построенные подобным образом технологии производства когерентных продуктов: материалов с упорядоченной структурой, когерентных носителей энергии (электромагнитных волн, электронного и нейтринного излучений), научно-технических прогнозов и программ являются типично синергетическими технологиями.

9 Складывающаяся ситуация благоприятна для России поскольку искажает указанные в скобках времена локализации "стандартных длинных волн", приближая их в пространственных границах России к современности. Наша страна по целому ряду параметров способна войти в синергетическую волну развития уже на рубеже 2010-х годов. Это значит, что в глобальный конфликт XXI века за передел мировой гегемонии ("проблема 2015 года") Россия вступит, находясь на принципиально недоступном для других стран технологическом уровне.

10 Гумилев Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. М., 1993.

11 Бакшутов В.К. Философия чувств. Екатеринбург, 1996.

¹² Которые, собственно, и должны быть зафиксированы решением правительства как "критические технологии федерального уровня".

¹³ В ЦНБ УрО РАН разработана оригинальная технология долгосрочного и сверхдолгосрочного прогнозирования, представляющая собой разновидность синергетической интеллектуальной технологии (Шардыко С.К. Инвертированное прогнозирование научно-технического прогресса (энергетика на пороге технологического скачка) // ERGO… Екатеринбург, 2001, с.52-65.

---

Данная статья была опубликована в сборнике "Наука и оборонный комплекс - основные ресурсы российской модернизации" Екатеринбург, 2002, с.13-37.

Дата публикации: 23 декабря 2002
Источник: SciTecLibrary.ru

---

Вы можете оставить свой комментарий по этой статье или прочитать мнения других в следующих разделах ФОРУМА:

---

Защита интеллектуальной собственности и авторских прав Диспуты по темам изобретательства. Вопросы по изобретениям, проблемы на пути изобретателей и методы их решения. Патентование. Все о патентовании изобретений, полезных моделей, промышленных образцов и товарных знаков. Нерешенные задачи. Здесь идет обсуждение нерешенных задач: безопорный двигатель, вечный двигатель, преодоление гравитации и пр. Точные науки и дисциплины Дебаты по Теории Относительности Эйнштейна. Все кому не лень хотят опровергнуть Теорию Относительности Эйнштейна. Вам предоставляется слово для аргументации. Физика, астрономия, математические решения. Физико-математические вопросы, наблюдения, исследования, теории и их решение. Физика альтернативная. Новые взгляды на физические законы, теории, эксперименты, не вписывающиеся в общепринятые законы физики. Teхника, узлы, механизмы, электроника и аппаратура. Все про технику, приборы, детали, узлы и механизмы. Электроника, компьютеры, программное обеспечение. Новые технические решения в самых разных областях. Биология, Генетика, Все о жизни. Генетика и другие вопросы биологии. Их развитие. Медицина. Биотехнологии, агротехника и сельское хозяйство. Эволюционные теории и альтернативные им. Химия. Вопросы по химическим технологиям, разработкам и применению химических материалов. Химические элементы и их свойства. Геология, все о Земле и ее обитателях. Геология, метеорология, антропология, сейсмология, атмосферные явления и непознанные эффекты природы. Мозговой штурм Генератор решений. Здесь Вы можете заработать реальные деньги, помогая решать фирмам, предприятиям и частным лицам те или иные технические задачи, которые перед ними стоят. Те, кто ставят задачи перед участниками должны обозначить гонорар за ее решение и перевести указанную сумму на общий счет генератора. Головоломки. Если у Вас есть желание поломать голову над интересными логическими задачами - Вам сюда. Гипотезы. В этой теме идет обсуждение гипотез и предположений, основанных чисто на теории и логике. Найди ляп! Этот раздел для тех, кто хочет мысленно расслабиться. Он посвящен задачам по поискам ляпов, которые встречаются в литературе, интернете, кино и на телевидении. Взгляд в будущее и настоящее Глобальные темы. Вопросы касающиеся всех. Глобальные угрозы и злободневные темы современности. Наука и ее развитие. Все о развитии науки, направлениях и перспективах движения научной мысли и знаний. Новая Цивилизация. Принципы социального устройства новой цивилизации. Увеличение роли созидательного интеллекта... Отдалённые перспективы развития человечества... Вопросы без ответов. Этот раздел посвящен вопросам и проблемам, которые до сих пор не решены. Предлагайте свои решения. Военная стратегия и тактика современных боевых действий. Об особенностях современного военного искусства. Проблемные вопросы теории и практики подготовки вооруженных сил к войне, её планирование и ведение в различных конфликтах на планете. Гуманитарные науки и дисциплины Философские дискуссии. Диспуты по вопросам жизни, сознания, бытия и иных философских понятий. Экономика. Вопросы по экономике и о путях развития России и других стран. Социология, Политология, Психология. В этом разделе обсуждаются вопросы, как отдельных частных исследований данных наук, так и проблема соотношения этих наук с остальными. Образование. Все об образовании: как учить, кому учить, чему учить и кого учить. Религия и атеизм. Вопросы религий и атеистические взгляды, религиозные споры.

---

Хотите разместить свою статью или публикацию, чтобы ее читали все?
Как это сделать - узнайте здесь.

Назад

О проекте	Контакты	Архив старого сайта
Copyright © SciTecLibrary © 2000-2017 Агентство научно-технической информации Научно-техническая библиотека SciTecLibrary. Свид. ФС77-20137 от 23.11.2004.