Моторный мозг обладает определенной самостоятельностью по отношению к остальному мозгу. Многочисленные экспериментальные данные позволяют предположить, что моторный мозг имеет как собственную форму мышления, поведение методом проб и ошибок, ток и собственное сознание, представленное эмоциональной сферой.

Логика данной статьи предполагает, что если поведенческая активность организма, является примитивной формой мышления, “ручное мышление” по образному выражению И.П. Павлова, то моторный мозг должен обладать собственной формой сознания, в качестве какой рассматриваются эмоции.

Феномен эмоций, как никакая другая проблема психологии, демонстрирует слабость эмпирического подхода в решении поставленной задачи. Современное состояние учения об эмоциях, по словам Б. Райма, можно охарактеризовать как “ …разрозненные знания непригодные для решения конкретных проблем”. Симонов В.П. приводит следующую цитату (1):

Складывается парадоксальная ситуация, наличие многочисленных гипотез и обширного экспериментального материала, наряду со смутным пониманием того, с чем мы имеем дело. По нашему мнению, неэффективность учения об эмоциях, обусловлена дедуктивным подходом к их рассмотрению, преоблающим в современной психологии. Создается иллюзия, что проблему эмоций можно решить привлечением вновь открывшихся технических возможностей исследования, поэтому гипотеза находится в “подчинении” у экспериментальных данных, которые не могут существенно изменить уже используемые кардинальные теоретические подходы, отчасти в виду их узкой специализации. Как правило, полученные в эксперименте результаты скромно обобщаются простой гипотезой, логика которой самоочевидна. “Фундамент” здания науки об эмоциях, заложенный не лучшим образом, невольно заставляет тех, кто изучает эту проблему, ходить “общими коридорами” и делать выводы, мало отличающиеся между собой.

Традиционно существует два основных подхода к рассмотрению проблемы эмоций: рассмотрение эмоций в контексте субъективной психологии, как анализ собственного психического мира и изучение их объективно, как поведение (в том числе инструментальными методами). Одной из первых психологических концепций, является эволюционная теория происхождения эмоций Чарльза Дарвина, опубликованная в книге “Выражение эмоций у человека и животных” в 1872 году. В ней было показано, что эволюционный принцип применим не только к биофизическому, но и к психологическому развитию живого организма, а между поведением животного и человека не существует непроходимой пропасти. Как пишет Немов Р.С (2).

Трудно не согласиться с основными положениями данной теории. В тоже время эволюционная теория эмоций имеет больше описательный, чем системный характер, поскольку не опирается на конкретные физиологические механизмы и не определяет место эмоций в континууме прочих психических явлений.

Рудиментная теория эмоций, решает данную проблему со стороны поведенческой сферы и предполагает биологическое происхождение эмоций из аффективных и инстинктивных реакций животных. Согласно этой теории выразительные движения, сопровождающие наш страх, рассматриваются как рудиментарные реакции при бегстве и обороне, а выразительные движения, сопровождающие наш гнев, рассматриваются как рудиментарные остатки движений, некогда сопровождавших у наших животных предков реакцию нападения. Страх стал рассматриваться как “заторможенное бегство”, а гнев как “заторможенная драка”, то есть эмоции позиционируются как “затухающее эхо” элементарных программ поведения. По нашему мнению, рассмотрение эмоций сквозь призму наиболее древних программ поведения вуалирует их сенсорный компонент. Эмоции, согласно с рефлекторным принципом, как и все явления психического мира, имеют психологическую и поведенческую составляющую (представлены в сенсорной сфере афферентными потоками, а в поведенческой сфере эфферентными потоками). Не следует, опираясь на ограниченность мимических возможностей, приходить к выводу о малом разнообразии эмоций. Небольшое количество базовых программ поведения, которые просматриваются в основании поведенческого континуума и сопровождаются соответствующим эмоциональным фоном, не исключают разнообразие эмоционального сопровождения психического мира человека, поэтому следует признать ограниченность данного критерия для объективной характеристики сложных эмоциональных состояний. Неудивительно, что рудиментная теория эмоций игнорирует их биологическое значение и приходит к выводу об отмирании эмоций как таковых.

Психоаналитическая концепция эмоций обращает внимание на тот их аспект, который в дальнейшем привлек внимание многих исследователей – энергетический компонент инстинктивного влечения. В тоже время, предлагаемый отвлеченный вариант истолкования проблемы, мало привязан к организации мозга и неверно, по нашему мнению, расставляет акценты в идее энергетической природы эмоций.

Согласно мнению Зигмунда Фрейда, подсознательное является источником избытка энергии, который он определяет как либидо. Структурное содержание либидо обусловлено конфликтной ситуацией, имевшей место в далеком прошлом, которая, будучи зашифрована на инстинктивном уровне, передается по наследству. Надо отметить что факты, свидетельствующие о выраженной пластичности нервной системы, плохо согласуются с идеей “законсервированного” конфликта, не говоря уже об отсутствии биологического смысла в данной идее. По мере своего развития психоанализ пришел к выводу, что энергия “подсознательного” не хранится в структурах мозга как “дефект развития”, а является следствием появления в нервной системе избытка энергии, как результат несовершенной адаптации личности в социуме. Например, А. Адлер считал, что большинству детей изначально присуще ощущение собственного несовершенства, по сравнению с “всемогущими взрослыми”, которое ведёт к формированию комплекса неполноценности. Развитие личности, согласно воззрениям Адлера, зависит от того, каким образом этот комплекс будет компенсироваться. В патологических случаях человек может пытаться скомпенсировать свой комплекс неполноценности за счёт стремления к власти над другими.

Концепция Дж. Пейпеца, классический пример нейропсихологического подхода к рассмотрению эмоций, характеризуется Р.С. Немовым следующим образом (2):

Существует ряд возражений против гипотезы Дж. Пейпеца. Так, в эксперименте показано, что стимуляция гиппокампа человека электрическим током не сопровождается появлением эмоций (страха, гнева), а субъективно пациенты испытывают лишь спутанность сознания. Следует обратить внимание, что в сравнительно небольшой нейронной массе гиппокампа, суммируется информация от внутренней среды организма, состоянии тонуса мышц и внешней рецепции. В этом плане важен факт, что гиппокамп является центром интеграции афферентных потоков в моторной части мозга. Например, поражение лобных долей приводит к глубоким нарушениям эмоциональной сферы человека, так как эмоции основной организатор работы рефлекторной сферы и повреждение моторного мозга дезорганизует их формирование (нарушается механизм обратной связи через круг Пейпеца). Поскольку, размеры гиппокампа невелики, в сравнении с корой больших полушарий, его раздражение создаст свой неповторимый эмоциональный фон, который не связан с прошлым опытом и не может служить ключом к воспроизведению информации из памяти (“видоизмененная” эмоция проецируется в многочисленные области мозга, нарушая их взаимодействие, что приводит к “спутанности сознания”). Аналогично, неадекватный эмоциональный фон разбалансирует рисунок координации моторных программ и не сможет привести к активации конкретной формы поведения.

Если разобраться, то в основу соматической теории эмоций (теория Джемса-Ланге) положен анализ двигательной сферы, однако ее изучение производится в узком диапазоне, как проявление активности вегетативной нервной системы. Согласно теории Джемса-Ланге, эмоциональное ощущение - это проявление в сознании функциональных перестроек в организме, происходящих на уровне вегетативной нервной системы. Внешнее раздражение вызывает рефлекторные изменения в деятельности сердца, дыхании, кровообращении, тонусе мышц, вследствие чего в сознание проецируются разные ощущения, из которых и слагается переживание эмоций. Сначала под действием внешних стимулов происходят характерные для эмоций изменения в организме и только затем, как их следствие, возникает сама эмоция. Если вегетативные реакции являются причиной, а эмоции следствием в континууме взаимодействия организма со средой, то “мы грустим, потому что плачем, сердимся, потому что наносим удар, боимся, потому что дрожим” (3). В сравнении с рудиментарной теорией эмоций, которая рассматривает их в контексте элементарных программ поведения, теория Джемса-Ланге затрагивает более глубокие механизмы поведения, оценивая эмоции на подготовительной стадии, как набор вегетативных реакций, обеспечивающих реализацию плана действий. В обеих концепциях эмоции рассматриваются несколько односторонне, как атрибут небольшого набора врожденных программ поведения, поэтому создается впечатление, что ряд процессов нашего сознания лишен эмоционального сопровождения, соответственно становиться труднообъяснимым богатство эмоциональной сферы. Кроме того, напрашивается неубедительный вывод о том, что сенсорное переживание эмоций является вторичным по отношению к порождающим их двигательным реакциям.

Более глубокое понимание природы эмоций раскрывается в теории Кэннона-Барда. У. Кэннон обратил внимание, что небольшое разнообразие соматических проявлений, которое сопровождает эмоциональные реакции, не в состоянии объяснить всю гамму эмоциональных ощущений человека. П. Бард доказал, что физиологические реакции и психологическое переживание возникают не последовательно, а одновременно. Развитие этих представлений, подкрепленное данными физиологии, привели к выводу, что при восприятии событий, вызывающих эмоции, нервные импульсы сначала приходят в таламус, где возбуждение расщепляется, часть его идет в кору больших полушарий, порождая субъективное переживание эмоций, а другая половина направляется в гипоталамус, который управляет физиологическими изменениями в организме. Фактически, данная теория показала взаимоотношения между эмоциональной и двигательной сферами и способствовала пониманию сенсорной природы эмоций.

Согласно активационной теории Линдсея-Хебба эмоциональные состояния определяются влиянием ретикулярной формации нижней части ствола головного мозга. Отчасти данная теория основана на работах Дж. Моруцци и Г. Мегоуна, которые показали наличие в стволе мозга неспецифической системы, способной активировать кору больших полушарий. Более поздние исследования установили наличие неспецифической активирующей системы в таламусе и участие стриопаллидарной системы к регуляции уровня активности. Поскольку данные образования обеспечивают силу и интенсивность протекающих в мозге процессов, помогают организму адаптироваться в среде обитания, а отдельные участки данной системы находятся в реципрокных отношениях, было сделано предположение, что эмоции есть сенсорный эквивалент активирующей системы мозга. В эксперименте было показано, что электроэнцефалографическая картина работы мозга, возникающая при эмоциях, связана с деятельностью ретикулярной формации, а активность ретикулярной формации определяет многие динамические параметры эмоциональных состояний: их силу, продолжительность, изменчивость и ряд других. Идея о том, что эмоции регулируют деятельность человека в зависимости от характера и интенсивности эмоционального переживания, позволило Д.О. Хеббу графически отразить зависимость между уровнем эмоционального возбуждения и успешностью практической деятельности. Например, было показано, что для достижения наивысшего результата в деятельности нежелательны как слишком слабые, так и очень сильные эмоциональные возбуждения. Для каждого человека (а в целом и для всех людей) имеется оптимум эмоциональной возбудимости, обеспечивающий максимум эффективности в работе. Оптимальный уровень эмоционального возбуждения, в свою очередь, зависит от многих факторов: от особенностей выполняемой деятельности, от условий, в которых она протекает, от индивидуальности включенного в нее человека и от многого другого. Слишком слабая эмоциональная возбужденность не обеспечивает должной мотивации деятельности, а слишком сильная разрушает ее, дезорганизует и делает практически неуправляемой. С нашей точки зрения, факт корреляции между эмоциями и функционированием активирующих систем мозга не объясняет разнообразие эмоций даже со стороны базовых поведенческих программ, не говоря уже о многообразии их психологических проявлений, поэтому знак равенства между эмоциями и активирующей системой не представляется убедительным. Эмоции в равной степени коррелируются с поведением, вегетатикой, медиаторными реакциями нервной системы, поэтому их сущность определяется, вероятно, не отдельными системами моторного мозга, а всей двигательной сферой.

Биологическая теория эмоций акцентирует внимание на подкрепляющей роли эмоций, как пускового механизма поведения. П.К.Анохин исходит из положения, что положительные эмоции возникают в связи с достижением успешного результата и закрепляют поведенческий акт, приводящий к этому результату. Отрицательные эмоции тормозят неудачные поведенческие акты и направляют организм на поиск новых приспособительных действий. Основные идеи П.К. Анохина, по отношению к сущности эмоций, видны в следующих его высказываниях (4):

Следует обратить внимание, что П.К. Анохин, подчеркивая сигнальную сторону эмоций, не определяет их место в общей структуре психических явлений. Тем не менее, из его высказываний можно сделать интересные выводы. Во-первых, если эмоции являются сигналом, то их следует относить к сенсорной сфере. Во-вторых, мгновенная оценка всей сенсорной информации требует ее интеграции, то есть эмоции дублируют, в какой-то мере, функции сознания. В-третьих, подкрепляющий характер эмоций предполагает, что знак эмоции характеризует собственно не качество эмоции как таковой, а оценивает перспективность программы действий, с которой она ассоциирована.

Потребностно–информационная теория эмоций П.В.Симонова (5) развивает идею П.К. Анохина о том, что качество эмоции необходимо рассматривать с позиций эффективности поведения. С точки зрения данной теории, предполагается, что эмоция является отражением в сознании человека качества и величины какой-либо актуальной потребности, а так же вероятности ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта. Соотношение этих переменных представлено в формуле: Э = f [П,　(Ин - Ис), ...], где Э - эмоция; П - сила и качество актуальной потребности, (Ин - Ис) - оценка вероятности удовлетворения потребности на основе врожденного и приобретенного опыта, Ин — информация о средствах, ресурсах и времени, прогностически необходимых для удовлетворения потребности, Ис - информация о средствах, ресурсах и времени, которыми располагает субъект в данный момент времени.

Как видим, П.В. Симонов оценивает эмоцию с точки зрения поведения, как некую силу, которая управляет соответствующей программой действий и в которой зафиксировано качество этой программы. Такой подход скрывает, что эмоции отражают активность сенсорной части нейронной сети и только в этом качестве способны взаимодействовать с сознанием. Все сенсорное разнообразие эмоций сводится к умению быстро оценить возможность или невозможность активно действовать, то есть они косвенно привязывается к активирующей системе мозга, поэтому становится незаметной их пластичность и разнообразие, без чего трудно объяснить универсальность и скорость оценки эмоциями любой текущей ситуации. Становиться непонятным необходимость существования недифференцированного восприятия действительности как многообразие эмоций и дифференцированного, образного сознания.

Понимание эмоций как некой энергетической силы присутствует в психоаналитической теории эмоций, а также в теориях связывающих эмоции с функционированием активирующей системы мозга и вегетативной нервной системы. В общих чертах такая позиция совпадает с нашей точкой зрения, согласно которой сознание и эмоции следствие избытка энергии в нервной системе, который достигает ее верхних этажей и осознается. Формулу эмоций можно представить несколько точнее:

Э = Изб.Е (Кон.П – Ид.Н)

Э – эмоция. Изб.Е – избыток энергии в нервной системе. Кон.П – конкретные программы действий, которые есть в наличии. Ид.Н – идеальная в данной ситуации программа поведения, необходимые для уравновешивания избытка энергии. Как видим, если конкретные программы действий избыточны, для противодействия внешней задаче, они быстро настраиваются на преодоление препятствия, что происходит на положительном эмоциональном фоне. Если программное обеспечение недостаточно, задача не решается и знак эмоционального сопровождения становиться отрицательным. Наконец, если Кон.П и Ид.Н совпадают, то уравновешивание внешнего воздействия происходит на бессознательном уровне, а эмоция, которая не осознается, равна нулю (избыток энергии до сознания не доходит).

Двухфакторная теория эмоций (когнитивно-физиологическая) С. Шехтера предлагает рассматривать эмоцию как сочетание двух компонентов (факторов): физиологического возбуждения и когнитивной интерпретации этого возбуждения. Согласно теории “продукты процесса познания используются для интерпретации значения физиологических реакций на внешние события”. По Шехтеру, одно физиологическое возбуждение может испытываться, как радость или как гнев (или как любая другая эмоция) в зависимости от трактовки ситуации. Косвенным подтверждением справедливости когнитивной теории эмоций является влияние на переживания человека словесных инструкций, а также той дополнительной эмоциогенной информации, которая предназначена для изменения оценки человеком возникшей ситуации. Известный немецкий психолог К. Левин показал, что каждый человек характерным для него образом воспринимает и оценивает одну и ту же ситуацию и у разных людей эти оценки не совпадают. Кроме того, один и тот же человек, в зависимости от того в каком состоянии он находится, ту же самую ситуацию может воспринимать по-разному. Это особенно характерно для интеллектуально развитых людей, имеющих большой жизненный опыт и способных из любой ситуации извлечь для себя много полезного, видеть ее под разными углами зрения и действовать в ней различными способами. К. Прибрам приводит описание эксперимента, иллюстрирующего данную концепцию эмоций (6):

Как видим, эмоция, с одной стороны, обуславливает энергетический компонент сознания, а с другой ее качество определяется взаимодействием содержания сознания и возможной программой действий. Данная теория перекликается с потребностно-информационной теорией эмоций, в плане энергетического значения эмоций, с той разницей, что оценка эмоций производится не со стороны поведенческой сферы, а со стороны выводов субъективной психологии. В тоже время остается неясным остается неясным механизм реализации энергетического феномена эмоций в системе прочих психических явлений. Подчеркивается количественный компонент эмоции, а ее качественная, содержательная сторона “уходит в тень”. В отличие от потребностно-информационной теории, показано, что знак эмоции независим от ее содержания, однако собственное сенсорное качество эмоций заменяется качеством содержания сознания.

В контексте теории когнитивного диссонанса Л. Фестингера эмоция рассматривается как процесс, качество которого определяется согласованностью взаимодействующих систем. Положительное эмоциональное переживание появляется тогда, когда реализуемый план действий не встречает на своем пути препятствий. Отрицательные эмоции связаны с несовпадением между текущей деятельностью и ожидаемым результатом. Субъективно состояние когнитивного диссонанса переживается человеком как дискомфорт, и он стремится, как можно скорее, от него избавиться. Выход из состояния когнитивного диссонанса может быть двояким: или изменить когнитивные ожидания и планы таким образом, чтобы они соответствовали реально полученному результату, или попытаться получить новый результат, который бы согласовывался с прежними ожиданиями. Как видим, данная теория совпадает в общих чертах с потребностно-информационной концепцией П.В. Симонова, но доказательства осуществляется средствами субъективной психологии. Диссонанс, несоответствие между ожидаемыми и действительными результатами деятельности, предполагает существование двух основных эмоциональных состояний, которые напрямую связаны с эффективностью когнитивной деятельности, построением планов активности и их реализацией. Такое понимание эмоций, ограниченное объяснением их положительного или отрицательного компонента, несколько односторонне показывает природу эмоций, как сигнальной системы реагирующей на качество программ поведения и вуалирует активную, энергетическую строну эмоций, а так же их качественное многообразие. В тоже время, данная теория подчеркивает зависимость знака эмоций, от качества программы действия, а не от качества эмоционального ощущения.

Единая концепция сознания и эмоций, Ю.И. Александрова, формулирует представление об эмоциях с точки зрения системной психофизиологии. Системный подход позволяет более глубоко определить место эмоций в организации мозговых процессов. Проводится разделение между поведением и эмоциями, причем последние определяются как феномен сенсорной сферы, эквивалент сознания. Такое понимание эмоций заставляет иначе расставить акценты в понимании самого сознания. Согласно изложенному материалу:

“Эмоции характеризуют реализацию систем, формирующихся на самых ранних этапах онтогенеза и обеспечивающих минимальный уровень дифференциации (“хорошо-плохо”, “approach – withdrawal”). Сознание характеризует реализацию систем, формирование которых на более поздних этапах развития обусловливает прогрессивное увеличение дифференцированности в соотношении организма и среды и усложнение поведения. Все системы направлены на достижение положительных адаптивных результатов поведения”

Рис. 23. Сила эмоции зависит от величины избытка энергии. Отрицательная эмоция характеризуется восходящим сегментом кривой, а положительная, ее нисходящим сегментом.

Двухстороннее удаление гиппокампа приводит к тому, что больные не могут запоминать текущую информацию, при полной сохранности прошлого опыта и интеллекта. Шульговский В. В. дает описание данного синдрома в руководстве по нейрофизиологии (12):

“Повреждение гиппокампа приводит к характерным нарушениям памяти и способности к обучению. В 1887 г. русский психиатр С. С. Корсаков описал грубые расстройства памяти у больных алкоголизмом (синдром Корсакова). Посмертно у них были обнаружены дегенеративные повреждения гиппокампа. Нарушение памяти проявлялось в том, что больной помнил события отдаленного прошлого, в том числе детства, но не помнил о том, что произошло с ним несколько дней или даже минут тому назад. Например, он не мог запомнить своего лечащего врача: если врач выходил из палаты на 5 мин, больной его не узнавал при повторном посещении”

Согласно с энергетической гипотезой эмоций, в результате двустороннего удаления гиппокампа повреждается не механизм запоминания, а нарушается возможность сопоставлять текущую информацию с информацией моторного мозга. Научение, как память моторного мозга имеет временную структуру, так как отражает последовательность действий. В результате удаления гиппокампа нарушается включение текущей информации в “жизненный план” личности, соотносительно с прошлым опытом. Стереотип поведения - это тот стержень, вокруг которого, при участии лимбической системы, организуются во времени вновь приобретенные знания. Таким образом, после удаления гиппокампа отсутствует взаимодействие текущей информации с приобретенным опытом, что обрекает сознание на пассивное восприятие действительности, а случайно попавшая в поле зрения информация становиться доминантной и определяет текущее поведение.

Интуиция, по нашему мнению, отражает длительный процесс накопления программ “внутреннего поведения” - стереотипов мышления, бывших до определенного времени неэффективными. Наша концепция интуиции исходит из понимания природы мышления, как процесса основанного на принципе проб и ошибок (в мышлении всегда присутствует элемент случайности). Эмоциональный фон сознания, это смесь сенсорных модальностей, учитывающая доступные восприятию, на данный момент времени, особенности внешней обстановки. В отличие от сознания, фокус содержания которого постоянно переключается между различными сенсорными модальностями, эмоциональный фон формируется мгновенно, как целое, активируя прошлый опыт, программы действий. Любая задача, в том числе та, которая не имеет решения, ощущается эмоционально и активирует программы внутреннего поведения (мышления) близкие, согласно с приобретенным опытом, к поставленной задаче. Отсутствие адекватных программ поведения приводит к их перемешиванию, искажению и возможному нахождению решения методом проб и ошибок. Когда процесс формирования новых программ, в силу случайных сочетаний происходит быстро, мы говорим об интуиции (или инсайте у животных).

Чувства, по отношению к эмоциям, нередко рассматривают как нечто особое, однако это не совсем так. Излагая свою точку зрения на формирование эмоций, мы рассматривали этот процесс центростремительно, как поступление сенсорной информации от периферии к центру. В действительности, в сенсорном восприятии всегда присутствует центробежный процесс, обусловленный влиянием прошлого опыта, точнее уже сложившейся структурой нейронной сети. В некоторых ситуациях, участие центробежного компонента в формировании эмоционального фона человека может стать превалирующим. Например, сознание человека, в процессе творческого мышления, формируется без участия внешней среды, которую он практически не замечает. То же происходит во время переживания сновидений или при чтении. В этих ситуациях эмоциональный фон формируется преимущественно центробежно, в результате внутренней перестройки сознания, что позволяет говорить о чувствах как особом эмоциональном сопровождении. Следовательно, чувства это эмоции, в формировании которых преобладает центробежный компонент (эмоциональный фон, в формировании которого значительная доля обусловлена внутренней активностью сознания).

Интересно разобраться, почему эстетические переживания при прослушивании музыки имеют положительный эмоциональный фон. Во время прослушивания музыки создаются условия, когда звук становится основным динамическим компонентом внешней среды, который определяет содержание текущего эмоционального ощущения. Если обратить внимание на структуру музыкальной фразы, то можно заметить, как правило, она начинается с небольшого фонического разнообразия, далее нарастает силовая и структурная сторона звучания и, наконец, наступает уменьшение параметров звучания. Если этот процесс проанализировать в плане избытка энергии, то становится очевидным нарастание избытка энергии и последующий его спад, что соответствует колебаниям энергии при успешной программе действий. Если принять во внимание многообразие музыкальных фраз, которые волнами следуют одна за другой, порождая необычные эмоциональные ощущения высокой амплитуды, то становится понятной механизм музыкального воздействия на слушателя. Нечто подобное происходит при спортивных соревнованиях, когда подъем и спад эмоционального фона связанный с успехом в решении задач участниками соревнования, моделирует отрицательное или положительное ощущение эмоций.

1. Симонов В.П. Психофизиология эмоций // Основы психофизиологии, гл. 7. – М.: ИНФРА-М, 1998. – с.143-167.
2. Немов Р.С. Общие основы психологии // Психология, Кн. 1. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. – 688 с
3. Хрестоматия по психологии / Под ред. Петровского А.В. – М.: Просвещение, 1977. – 526 с.

4. Анохин П.К. Эмоции // Психология эмоций: Тексты. — М., 1984. — С. 173.

5. Горкин А.Г. Психофизиология научения // Психофизиология. – СПб.: Питер, 2007 – с. 310 – 325.
6. Прибрам К. Языки мозга. - М.: Прогресс, 1975. – 463 с.
7. Изард К.Э. Психология эмоций. – СПб.: Издательство “Питер”, 1999. – 464 с.
8. Крушинский Л.В. Эволюционно-генетические аспекты поведения. Избр. Труды, т. 1. – М.: Наука, 1991. – 258 с
9. Филимонов И.Н. Филогенез и онтогенез нервной системы // Руководство по неврологии, т. 1, кн. 1. – М.: Медгиз, 1959. – с. 10-89.
10. Шехтер Е.Д., Черноризов А.М. Социальная психофизиология // Психофизиология. – СПб.: Питер, 2007 – с. 419 – 437.
11. Виноградова О.С. Гиппокамп и память. – М.: Наука, 1975. – 350 с.
12. Шульговский В. В. Основы нейрофизиологии: Учебное пособие/В. В. Шульговский. — М.: Аспект Пресс, 2002. – с. 277.

Выводы

1. Нейронная сеть развивается от периферии к центру, поэтому информация, которая в ней накапливается, отражает реалии взаимодействия с внешней средой и формируется, на ощупь, методом проб и ошибок.
2. Основные потоки внешней энергии, формирующие нервную систему, имеют входы от внешней среды (сенсорные анализаторы) и от тканей организма, причем мышечная ткань, в процессе функционирования, косвенно получает информацию о внешней среде.
3. Относительная самостоятельность моторного и сенсорного отделов мозга проявляется наличием в них обратной связи, причем в моторном мозге преобладают эфферентные потоки, а в сенсорном афферентные.
4. Поскольку логика развития основных отделов нервной системы не совпадает, необходимы зоны взаимодействия, объединяющие потоки импульсов в совместную систему. Зона взаимодействия между центрами интеграции моторного и сенсорного мозга находится в поясной извилине и проецируется в сенсорную кору как эмоциональный фон.
5. В мозге существуют две формы сознания. Сознание моторного мозга – активное, оно отражает окружающую среду как противодействие внешним силам. Сознание сенсорного мозга пассивно и, так как отражает изменения внешней среды, динамическую картину мира.
6. На сенсорном уровне координация между моторным и сенсорным отделами мозга осуществляется наличием в новом сознании, более древней его формы - эмоций (сознание моторного мозга). На моторном уровне координация между моторным и сенсорным мозгом осуществляется последовательностью активации автоматического, неосознанного поведения и мышления, поведения осознанного.